Православный Иерусалим

Впоследствии Елизавета Федоровна говорила: "В доме меня научили всему."

Родители Елизаветы Федоровны - Великий герцог Гессен-Дармштадтский Людвиг IV и принцесса Алиса, дочь английской королевы Виктории, потратили большую часть своего состояния на благотворительные нужды, а дети постоянно ездили с матерью в госпитали, приюты, дома для инвалидов, привозили с собой большие букеты цветов, разносили по палатам больных.

Мать внимательно следила за развитием талантов и наклонностей каждого из детей и старалась воспитать их на твердой основе христианских заповедей, вложить в сердца любовь к ближним, особенно к страждущим.

Сестры Аликс, Виктория, Элла, Ирена.

Все знавшие Елизавету Федоровну с детства отмечали ее любовь к ближним.

Принцессы Гессенские (слева направо) Ирена, Виктория, Элла, Алиса.

После смерти матери, которая умерла в возрасте 35 лет, Элла всеми силами старалась облегчить горе отца, поддерживать его, утешить, а младшим сестрам и брату в какой-то мере заменить мать.

На двадцатом году принцесса Елизавета стала невестой великого князя Сергея Александровича. До этого все претенденты на ее руку получали отказ. Еще с ранней юности она отдала свое сердце Великому Князю, когда он приезжал к ним и гостил месяцами со своей матерью Императрицей Марией Александровной.

Элла уезжала в далекую Россию, расставаясь со своими родными.

"... скоро подошел поезд невесты. Она показалась рядом с императрицей и всех нас словно солнцем ослепило. Давно я не видывал подобной красоты. Она шла скромно, застенчиво, как сон, как мечта ..."

1884г., Москва, Троица, 27 мая.
Из воспоминаний великого князя
Константина Константиновича Романова (К.Р.)

Елизавета Федоровна была ослепительно красива.

В те времена говорили, что в Европе есть только две красавицы и обе Елизаветы: Елизавета Австрийская, супруга императора Франца-Иосифа, и Елизавета Федоровна.

Венчание происходило в церкви Зимнего дворца (3 июня 1884 года).

По мнению одной из присутствовавших на венчании дам, Елизавета Федоровна была самой красивой невестой, которая когда-либо венчалась в придворной церкви. 

Свой медовый месяц Елизавета Федоровна и Сергей Александрович провели в имении Ильинское (летней резиденции), расположенном в шестидесяти километрах от Москвы на берегу Москва-реки.

Здесь была прекрасная русская природа средней полосы. Имение станет их любимым местопребыванием. Здесь же проходили первые уроки Елизаветы Федоровны по изучению русского языка.

В Ильинском часто гостил великий князь К.Р. Проводя отдых, он писал: "Какая тишина, какое спокойствие. Мне было так хорошо, ...на душе было так тихо, безмятежно... Мы с Сергеем вдвоем вышли погулять... Мы разговорились.

Он рассказывал мне про свою жену, восхищался ею, хвалил ее; он ежечасно благодарил Бога за свое счастье. И мне становилось радостно за него..."

Природа того края России с огромными лугами, безграничными далями горизонта, хвойным лесом и белыми березами в саду Ильинского привлекали к себе сердце Великой Княгини. Своему брату Эрнсту она писала: "... Сергей и я долго гуляли по полям и собрали много цветов, главным образом васильков... Нашли гнездо с птенчиками... Там повсюду очень много клубники, но она еще не совсем зрелая... "

Сергей Александрович и Елизавета Федоровна были очень гостеприимными хозяевами. В Ильинском часто гостили родные и друзья. Каждый, кто когда-либо бывал у них, уносил с собой чувство тепла и легкой радости. Здесь же Сергей Александрович и Елизавета Федоровна отмечали свои именины. Часто устраивались ярмарки для малоимущих, была построена больница.

Елизавета Федоровна занималась благотворительностью.

1891 год (Апрель. Вербная суббота). Елизавета Федоровна переходит в Православие. Она пишет: "Я думала и думала глубоко обо всем этом, находясь в этой стране уже более шести лет, и зная, что религия "найдена". Я так сильно желаю на Пасху причаститься Святых Таин вместе с моим мужем... " В этом же году они переезжают в Москву.

Сергей Александрович назначен московским генерал-губернатором. В 1892 году Елизавета Федоровна переживает смерть горячо любимого отца. 

1891 год (Апрель. Вербная суббота). Елизавета Федоровна переходит в Православие. Она пишет: "Я думала и думала глубоко обо всем этом, находясь в этой стране уже более шести лет, и зная, что религия "найдена". Я так сильно желаю на Пасху причаститься Святых Таин вместе с моим мужем... "

В этом же году они переезжают в Москву. Сергей Александрович назначен московским генерал-губернатором.

В 1892 году Елизавета Федоровна переживает смерть горячо любимого отца.

Сергей Александрович и Елизавета Федоровна были очень привязаны друг к другу. Сергей Алескандрович всегда и везде хотел сопровождать Елизавету Федоровну. Она это ценила и не раз говорила: "Я счастлива и очень любима."

Когда же ей предоставлялась возможность поехать к родственикам в Дармштадт, она писала своему брату Эрнсту, что всей душой желает видеть своих близких, но для нее долг супруги и Великой Княгини - прежде всего, и что она не сможет даже и на короткое время оставить своего мужа одного, до того он ей дорог.

"Она способна была не только плакать с плачущими, но и радоваться с радующимися, что обыкновенно труднее первого. Найти хорошее в каждом человеке и "милость к падшим призвать" было всегдашним стремлением ее сердца." (Из воспоминаний митрополита Анастасия) 

Елизавета Федоровна любила природу и особенно цветы, которые с увлечением рисовала. У нее был художественный дар и всю свою жизнь она много времени уделяла рисованию (позже, когда она станет настоятельницей Марфо-Мариинской обители, она будет писать иконы для своих сестер).

Любила она и классическую музыку. У нее был низкий, красивый голос - альт.
 

Трагический 1905 год - год гибели Сергея Александровича.

В 1905 году 5 февраля на Красной площади прозвучал неслыханной силы взрыв, от которого в соседних домах выбило стекла: террорист Коляев бросил бомбу в карету великого князя Сергея Александровича.

Когда Елизавета Федровна прибыла к месту взрыва, она увидела картину, по своему ужасу превосходящую человеческое воображение. Молча, без крика и слез, стоя на коленях в окровавленном снегу, она начала собирать и класть на носилки части тела горячо любимого и всего несколько минут назад живого мужа. 

Памятный крест на месте гибели Сергея Александровича.

6-метровый бронзовый крест, украшенный эмалями, был выполнен по проекту В.М. Васнецова. Установили его на пьедестале благородного зеленого камня. По предложению Елизаветы Федоровны, на памятном кресте сделали надпись: "Отче, отпусти им, не ведают бо, что творят." 

Это было почитаемое место. Здесь всегда толпился народ. Старый путеводи

тель сообщает: "Никто не пройдет через Кремль без того, чтобы не подойти к малеькой ограде и не сотворить молитвы: "Упокой, Господи, душу раба Твоего Сергея."

После гибели Сергея Александровича, Елизавета Федоровна много времени проводила в госпиталях, ухаживая за ранеными солдатами. Этого требовала ее душа, это давало некоторое облегчение ее горю, как признавалась она родным.

Тогда же возникает замысел о создании обители милосердия. Она писала: "Я же приняла это не как крест, а как дорогу полную света, которую указал мне Господь после смерти Сергея, и стремление к которой уже много-много лет назад появилось в моей душе. Не знаю когда - кажется, мне с самого детства очень хотелось помогать страждущим, прежде всего тем, кто страдает душой... О, это не новое чувство, оно всегда жило во мне, Господь был так милостив ко мне."

Елизавета Федоровна на свои средства покупает участок земли в Замоскворечье и начинается строительство Марфо-Мариинской обители. "Великое начинание в Москве" - так отзывались современники о замысле Великой Княгини. Но многие ее не понимали и не поддерживали, упрекали в протестантизме, уверяли, что благотворительностью можно заниматься "сверху", не уходя в монастырь. Перед открытием обители Елизавета Федровна писала статс-даме Александре Николаевне Нарышкиной: "Я счастлива, что Вы разделяете мое убеждение в истинности выбранного пути... Я одинока... Одна монахиня с большой верой и огромной любовью ко Господу сказала мне: "Положите свою руку в руку Господа и идите без колебаний." Мой дорогой друг, молитесь, чтобы у меня всегда была эта единственная поддержка, чтобы я всегда знала, куда мне идти."

9 апреля 1910 года - Елизавета Феоровна и 18 сестер посвящены в крестовые сестры милосердия.

На литургии после посвящения, епископ Трифон сказал: "Эта одежда скроет Вас от мира, и мир будет скрыт от Вас, но она в то же время будет свидетельницей Вашей благотворительной деятельности, которая воссияет пред Господом во славу Его."

"... Впервые по посвящении в настоятельницы созданной ею общины, появилась Элла вся в белом, с апостольником, покрывающим голову и лоб, с белым платком поверх апостольника, с наперсным крестом и четками."

"Некоторые не верят, что я сама, без какого-либо влияния извне, решилась на этот шаг; многим кажется, что я взяла неподъемный крест и либо пожалею об этом и сброшу его, либо рухну под его тяжестью... И, конечно же, я не достойна той безмерной радости, какую мне дает Господь - идти этим путем, но я буду стараться, и Он, Который есть Одна Любовь, простит мои ошибки, ведь Он видит, как я хочу служить Ему... " 

 Посещение обители царской семьей.

О Марфо - Мариинской обители Елизавета Федоровна писала: "... У нас хорошие кровати и чудесные комнатки с яркими обоями и летней (плетеной) мебелью. Мои комнаты большие, просторные, светлые, уютные, тоже какие-то летние... "

Из письма К.Р.:
"... Элла приглашала на чашку чая к себе в общину на Ордынке. Так у нее уютно..."

 Марфо-Мариинская обитель (современное фото): окна Настоятельницы, Покровский собор.

Окна Елизаветы Федоровны выходили на алтарную сторону Покровского собора. Обычно она входила в храм через служебный вход, где у правой солеи было отведено настоятельское место, незаметное для окружающих молящихся. Обитель, ее храмы и богослужения вызывали восхищение современников. Этому способствовала не только красота храмов, но и прекрасный парк с оранжереями. Это был единый ансамбль, соединявший гармонично внешнюю и внутреннюю красоту. "На всей внешней обстановке обители, и на самом ее внутреннем быте, и на всех вообще созданиях Великой Княгини лежал отпечаток изящества и культурности не потому, чтобы она придавала этому какое-либо самодавлеющее значение, но потому, что таково было непроизвольное действие ее творческого духа," - писал в воспоминаниях митрополит Анастасий.

Современница Великой Княгини Нонна Грейтон, фрейлина ее родственницы принцессы Виктории, писала: "... У нее никогда не было слова "не могу", и никогда ничего не было унылого в жизни Марфо-Мариинской обители. Все было там современно, как внутри, так и снаружи. И кто бывал там, уносил прекрасное чувство."

Великая Княгиня вела жизнь подвижницы. Привыкшая к труду с детства, она все делала сама и лично для себя не требовала никаких услуг. Она участвовала во всех делах обители как рядовая сестра, брала на себя самую ответственную работу.

Об отце Митрофане Елизавета Федоровна узнала в 1906 году, прочитав его книгу "Дневник полкового священника", и пожелала познакомиться с автором, вызвав его из Орла (где был у него приход) в Москву. Великая Княгиня увидела истинного и духовно опытного пастыря. В письмах и при личных встречах она просит отца Митрофана стать духовником обители. Насколько высоко ценила Великая Княгиня отца Митрофана, видно из ее письма Государю (апрель 1909 года): "Для нашего дела отец Митрофан - благословение Божие, так как он заложил необходимое основание... Он исповедует меня, окормляет меня в церкви, оказывает мне огромную помощь и подает пример своей чистой простой жизнью - такой скромной и простой в его безграничной любви к Богу и Православной Церкви. Поговорив с ним лишь несколько минут, видишь: это скромный чистый Божий человек, Божий слуга в нашей Церкви."

Отец Митрофан Серебрянский - духовник Марфо-Мариинской обители.

Великой Княгине была присуща исконно русская любовь к паломничеству. Не раз ездила она в Саров, в Псков, в Киев, в Оптину Пустынь, в Зосимову Пустынь, была в Соловецком монастыре, в Белгороде.

Больных паломников, ожидавших исцелений, Великая Княгиня ночами тайно обходила и ухаживала за ними.

В 1914 году она посетила монастырь в Алапаевске - городе, которому суждено было стать местом ее заточения и мученической смерти.

"... В Николаевском дворце узнал, что Элла в Москве. Поехали к ней в Марфо-Мариинскую общину в Замоскворечье. Она приняла меня очень ласково. От нее веет святостью без тени ханжества; столько простоты и искренности ..."

Из воспоминаний К.Р.

"Она всюду вносила с собой чистое благоухание лилии; быть может поэтому она так любила белый цвет: это был отблеск ее сердца."

Из воспоминаний архиепископа Анастасия

Елизавета Фёдоровна отказалась покинуть Россию после прихода к власти большевиков. Весной 1918 года она была заключена под стражу и выслана из Москвы в Пермь. В мае 1918 года её вместе с другими представителями дома Романовых перевезли в Екатеринбург и разместили в гостинице «Атамановские номера» (в настоящее время в здании расположено управление ФСБ и ГУВД по Свердловской области, современный адрес — перекресток улиц Ленина и Вайнера),а затем, через два месяца, в город Алапаевск. Не теряла присутствие духа, в письмах наставляла оставшихся сестер, завещая им хранить любовь к Богу и ближним. Вместе с ней находилась сестра из Марфо-Мариинской обители Варвара Яковлева.

В ночь на 5 (18) июля 1918 года великая княгиня

Елизавета Фёдоровна

была убита большевиками: сброшена в шахту Новая Селимская в 18 км от Алапаевска. Вместе с ней погибли:

• великий князь Сергей Михайлович;
• князь Иоанн Константинович;
• князь Константин Константинович (младший);
• князь Игорь Константинович;
• князь Владимир Павлович Палей;
• Фёдор Семёнович Ремез, управляющий делами великого князя Сергея Михайловича;
•  

сестра Марфо-Мариинской обители Варвара (Яковлева).

Все они, кроме застреленного великого князя Сергея Михайловича, были сброшены в шахту живыми. Когда тела были извлечены из шахты, то было обнаружено, что некоторые жертвы жили и после падения, умирая от голода и ран. При этом рана князя Иоанна, упавшего на уступ шахты возле великой княгини Елизаветы Фёдоровны, была перевязана частью ее апостольника. Окрестные крестьяне рассказывали, что несколько дней из шахты доносилось пение молитв.

31 октября 1918 года Белая Армия заняла Алапаевск. Останки убитых извлекли из шахты, положили в гробы и поставили на отпевание в кладбищенской церкви города. Однако с наступлением Красной Армии тела несколько раз перевозили дальше на Восток. В апреле 1920 года в Пекине их встречал начальник Русской духовной миссии, архиепископ Иннокентий (Фигуровский). Оттуда два гроба — великой княгини Елизаветы и сестры Варвары — были перевезены в Шанхай и затем пароходом в Порт-Саид. Наконец гробы прибыли в Иерусалим. Погребение в январе 1921 под храмом равноапостольной Марии Магдалины в Гефсимании совершил Иерусалимский Патриарх Дамиан.^[3]

Так было исполнено желание самой великой княгини Елизаветы быть похороненной на Святой земле выраженное ею во время паломничества в 1888.

В 1992 Архиерейским собором Русской православной церкви великая княгиня Елизавета и сестра Варвара причислены к лику святых новомучеников Российских (ранее, в 1981, они были канонизированы Русской православной церковью за границей). В 2004—2005 мощи новомучениц находились в России, странах СНГ и Балтии, где им поклонились более 7 млн человек.

Затем мощи были возвращены в Иерусалим.

Великой княгине посвящено несколько православных монастырей в Белоруссии, России, Украине.