Православный Иерусалим

Как личное духовное событие, христианство есть упразднение всего прошлого, «новое творение» Человека. Оно разрушает мир старый, мир тления и с помощью неповторимой нравственной, небесной красоты показывает новый мир, который укрепляется и развивается при условии бодрствовании души. Этот новый мир человека есть плацдарм для «будущего града». Ради него тратится вся жизнь, а «пребывающий град» преобразуется в поле для испытания и духовного подвига.

Именно в этом «пребывающем граде», здесь в этом мире, который обладает ценностью, потому что является местом, где человек ответственно и свободно творит свое вечное будущее в обществе людей, встает вопрос о том, как действует и как должно действовать христианство? Может это сила, которая консервирует старое, поддерживает ценности, подвергающиеся угрозе, восстанавливает полуразрушенное, с помощью взаимных уступок примиряет расстоящееся, или может она отрицает старое, очищает место от мусора, от развалин, от всего слабого, отказывается от компромиссов и утверждает в обществах какой-то с самого начала новый порядок вещей?

Как новое духовное движение, некая постоянная молодость, упразднение прошлого, как кабальной для жизни формы, христианство есть дерзновенный поиск не лучшего, а совершенного, поскольку оно выступает в Евангелии как мощный голос свободы от греха и разных земных целесообразностей. Христианство переполнено творческой поэзией, которая идет вперед к оживотворению будущего в духе и истине.

Итак, христианство с его возрождающей силой представляет собой противоположность консерватизму и позицию для восстания. Христианство не довольствуется прогрессивными улучшениями жизни и человека: сила открытой во Христе истины действует и разбивает старый мир, чтобы установить новый мир, мир чуда, чтобы радикально изменить жизнь. Его появление в мире принесло эту мощную волну восстания, которая взбудоражила и иудеев, и язычников, и своим вторжением упразднила старые социальные принципы и укрепила любовь и братское равновесие. Сегодня мы ощущаем, что это было восстание животворящей истины против забальзамированной социальной лжи, тоска реальной жизни, в центре которой – Бог, а цель которой – вечность.

Мы читаем Евангелие и пьянеем от одной лишь мысли, что все это могло быть применено и омолодить нашу жизнь, изменить ее с самого основания, перевернуть ее и предложить новую жизнь, поскольку «древняя мимоидоша, се быша вся нова» (2 Кор. 5.17). Это невероятное духовное опьянение истиной Христовой со страхом ощущали и ощущают несчастные власть придержащие и напуганные грядущим восстанием. Они прилагали огромные усилия, чтобы лишить христианство его бунтарского характера, обуржуазить его. Смешивая его с миром, им это удалось до определенной степени. Они преобразили это неповторимое, постоянное и благотворное восстание, на знаменах которого значились не материальные выгоды, но разрешение от оков греха, внутренняя свобода человека, его бессмертие, в жалкий и близорукий консерватизм, который отказывал жизни в важном, а второстепенное превратил в серьезное.

Так, по прошествии первых веков своей истории мы находим христианство искаженным. Обремененное грехами, войнами, грабежами под сухими предлогами, терпимостью к кровавым беззакониям, преступлениями, ослеплениями и бесчувствием по отношению к попираемому праву, оно наладило прекрасное сотрудничество с режимами, попирающими свободу и доводившими людей до нищеты. А когда временами оно поднималось, чтобы исполнить свой долг, силы зла требовали от него давать отчет, оправдываться для чего оно разрывает постыдный союз с ними, для чего превращает сотрудничество с ними в войну. Божественный лик христианства был покрыт скверной многих заблуждений, его революционный динамизм и убеждение сведены на нет прошлым, которое постепенно исказило в сознании людей его образ, его неповторимый характер. И, естественно, когда мы говорим о христианстве, нельзя не говорить о Церкви Христовой. Великий Инквизитор Достоевского потрясающе комментирует все написанное здесь.

Чем глубже мы чувствуем Евангелие, тем более сознательно мы участвуем в таинственной жизни Церкви и напояемся от первичного духа свободы, которым та обладает, тем острее становится внутри нас необходимость и сильное желание любым духовным способом содействовать в столь трудные времена раскрытию истинного лица христианства – Восстания.

Не «пребывающий град» является целью, но христианство должно обеспечить поле для испытания, которому было бы свойственны свобода, справедливость, гармония любви; оно должно предложить верующему такой «пребывающий град», где он смог бы правильно подвизаться, сглаживая ему его жизненные трудности и своим светом и силой изгоняя зло, под каким бы видом оно ни выступало. Потому что Христос – это наша свобода.

Такой подход убедит понурые от разочарования умы в том, что христианство не обанкротилось, что оно в конце концов не стало материалистическим, что не навсегда оно вступало в союз с силами зла, тьмы, и что в эту переломную эпоху оно поднимает меч истины, свободы и справедливости и выходит на передовую.

В Православии глубже переживается этот дух, которым является подлинное христианство. Потому что, будучи Церковью демократической по своему характеру, она хранит завет тех преданий, которые верно выражают постоянно новую и животворящую истину христианства. А потому и православное предание не есть консерватизм, но выражение веры и стояния в откровенной и неискаженной в веках истине, которая вооружает Церковь постоянством и последовательностью. Православное предание это индивидуализированное возрождение верующего христианина.

Именно от Церкви мы ожидаем этой революционной последовательности сегодня, находясь на краю пропасти, чтобы эта последовательность своей священной дрожью потрясла ее от макушки до кончиков ногтей и воздвигла как единственную спасительную силу жизни.

Источник: Κ. Ε. Τσιρόπουλου, «Δοκίμια ευθύνης», εκδ. ΑΣΤΗΡ, с. 43-46