Православный Иерусалим

Митрополит Афанасий Лимасольский

«Величайшее оружие для человека – это истина, и когда истина вместе с ним, он может бороться, не сгибаясь, во всей этой буре лжи», — слова митрополита Афанасия Лимасольского, которые изначально были сигнальщиками[1] в его духовном пути.

Руководствуясь ими, не сгибаясь «во всей этой буре лжи», неистовствующей вокруг нас, он говорит о Священной Обители Ватопед и о скандале, который разразился вокруг ее церковного имущества, об опыте монашеской жизни, плод которой он вкусил с «трезвым хмелем», а также о служении Церкви в миру в то время, когда любая правда сокрушается, кроме той истины, которой является Христос.

— Владыка, у Вас глубокая духовная связь со Святой Горой, и особенно с Ватопедом. Я бы хотел попросить Вас, если это возможно, сперва поведать о том, что вы чувствуете, а затем дать оценку всем происходящим в последнее время событиям вокруг имущества Обители.

— С 1987 года я был среди тех первых монахов, которые населили Священную Обитель Ватопед. Поэтому мне хорошо известно положение вещей в монастыре и тот нечеловеческий подвиг, который был нами совершен, чтобы эта Обитель встала на ноги и превратилась из идиоритмической в общежительную. С отцом Ефремом мы друзья и знакомы со школьных лет…

Впервые мы познакомились в 1973 году в Священной Обители Ставровуни и с тех пор продолжали близкие дружеские отношения. Я следил за всей этой шумихой, и поистине очень сожалею, что монастырь Ватопед подвергается несправедливости, и наивысшей несправедливости подвергается игумен Ефрем, которого представляют, ни много ни мало, не колеблющимся экономическим преступником, единственная цель в жизни которого есть обогащение, комфорт и собственное благополучие.

Все это нисколько не соответствует действительности. К этому серьезному вопросу, которым в данный момент занимается правосудие, СМИ должны бы были подойти более ответственно и сознательно. Зачем торопиться делать какие-либо выводы, осуждать или клеймить позором людей, в то время, когда вопросом занимается правосудие? Оставим правосудию право выносить решение. И я уверен, что ни одно из этих обвинений не будет доказано, потому что все дело обстоит совсем не так.

Но думают ли те, кто возделывает эту тему, подвергая душевным мукам монахов (которые, как духовные люди, переживут все духовным образом), принимают ли они в расчет и ту душевную боль, которой они подвергают миллионы верующих душ? Принимают ли они в расчет тот огромный ущерб, который наносят душам молодых людей? Даже если заподозрить, что была совершена какая-то ошибка, почему бы не подождать судебного решения? Но здесь, однако, возникает и другая тема: о демонстрации и рекламировании зла.

Бьют по Православию

— Зачем, по Вашему мнению, ведется эта кампания? Какая у нее цель? Она нацелена на саму Церковь, на Святую Гору, на вековое монашеское предание, на Священную Обитель Ватопед или на каких-то конкретных лиц?

— Я полагаю, что, во-первых, эта тема имеет политическую окраску. Это очевидно и понятно каждому, кто ежедневно смотрит репортажи СМИ. Но, кроме того, это также кампания, которая имеет целью уязвить Православную Церковь, нанося удар напрямую в центр Православия, которым является Святая Гора Афон. Правда состоит в том, что Священная Обитель Ватопед в святогорском государстве занимает одно из первых мест.

Ватопед – самый большой по численности из монастырей и братств. Он насчитывает свыше 110 монахов, ведет огромную общественную, благотворительную, духовную и миссионерскую работу, излучает свет Православия во все концы мира и привлекает множество людей, ищущих упокоения и мира. Его посещают люди от самых простых до самых сильных, даже до царей. Кто-нибудь задавался вопросом, зачем туда едут все эти люди?

В своих дворцах у них есть все удобства. Ответ состоит в том, что они едут туда, потому что ищут и находят там духовную пищу. Все это, как кажется, беспокоит некоторых людей, которые не хотят, чтобы Церковь имела слово.

— В СМИ постоянно ходят противоположные слухи, которые создают смешанный образ того, действовал ли монастырь законно или противозаконно, несмотря на то, что, как утверждает монашеское Братство Ватопеда, он отстаивал свое имущество на основе документов-титулов и законных средств.

— Монастырь не действовал противозаконно. В соответствии с министерскими и судебными решениями он заявлял свои права на обмен имущества с Греческим Государством, причем по инициативе самого Государства. Где здесь зло и в чем тут беззаконие? Если ты хочешь встретиться с министром по какому-либо вопросу, который тебя беспокоит, это достойно порицания или значит, что существует интрига? Если это так, тогда давайте не будем иметь никаких отношений ни с правительствами, ни с министрами. Куда еще можно обратиться игумену по такого рода вопросам, как не к представителю государственных институтов? Что здесь предосудительного?

Церковное имущество

— Журналисты и политики в Греции активно разрабатывают аргументацию, направленную на пересмотр вопроса о церковном имуществе, также как и вопроса о взаимоотношениях Государства и Церкви. Считаете ли Вы, что тема Ватопеда – это косвенный способ для постановки подобных вопросов?

Упавший дуб всяк на дрова пилит(2), как говорит одно мудрое изречение. Тот, кто ставит вопрос об имуществе Ватопеда, непременно затрагивает и другие подобные вопросы, пытаясь извлечь выгоду. И конечно, мы услышим еще очень многое. Но мы должны знать одно: Церковь сможет жить без имущества, но народ, однако, не выживет без Церкви. И это им следовало бы очень хорошо уяснить.

В разные времена Церковь была и бедной и нестяжательной, была она и гонимой, но она никогда не прекращала существовать. И если у Церкви было какое-либо имущество, оно было у нее не для того, чтобы ее люди жили в роскоши, а для того, чтобы оно использовалось для той обширной деятельности, которую она ведет. Многие митрополии и монастыри очень бедны, но даже на Кипре, где, как мы полагаем, Церковь обладает значительным имуществом, за исключением 2-3 церковных организаций, все остальные едва сводим концы с концами, пытаясь справляться с тем делом, которое мы должны исполнить.

Реальность не такова, как ее живописуют некоторые личности. У нас большие нужды, огромные обязательства и мы не можем ограничиться лишь имеющимися доходами.

Неоправданные противодействия

— Православная Церковь имеет многовековую традицию монашеского опыта, богатую великими подвижниками, которые украсили как ее саму, так и нашу культуру в целом. Однако сегодня появляется недоверие к монашеству. Впрочем, и вы сами лично стали предметом многих нападок в связи с этим вопросом. Что вы можете на это сказать?

— Монашество появилось не в 20-м веке: оно появилось с того момента, как вочеловечился Христос. Сам Христос создал первую монашескую общину со святыми апостолами, среди которых он нес служение духовного отца. Далее, в основном когда закончились гонения, начиная с III-го века и после, было организовано монашество, и мы получили целый сонм преподобных, подвижников и святых, которые поистине украсили нашу Церковь.

Противодействия и недоверие существовали всегда. Об этом мы находим упоминания в Отечнике, в творениях святителя Иоанна Златоуста и других отцов, где говорится о противодействии родителей и т.д. Можем сказать, что противодействия исходят от двух категорий людей.

Первая, она же и наиболее симпатичная, это люди, у которых родственники, обычно дети, решают посвятить свою жизнь Богу и причислиться к монашескому чину. В монастыре Махера, где сейчас живут около 25 монахов, у нас было только два-три таких случая. Остальные приходили либо по благословению родителей либо с некоторыми предостережениями со стороны родителей, которые, безусловно, уважали выбор своих детей.

К другой категории относятся люди, которые боль этих людей и их горечь о том, что их дети избрали тот путь, который они сами для них не желали, используют для того, чтобы нанести удар по монашеству и Церкви, потому что в сущности им претит само существование монахов и монастырей. Поэтому можно заметить, что в статьях, которые они пишут, они не судят о некоем отдельном событии, но набрасываются на Церковь и на монашество в целом.

Однако существуют случаи, когда родители, изначально будучи против выбора своих детей стать монахами, впоследствии сами становятся горячими сторонниками монашества и присоединяются к рядам монашеских общин. Конечно, началом своей жизни монах имеет жизнь вне мира в молитве и смирении, в результате чего становится проще заниматься своей жизнью.

Свободный выбор монаха

Если человек сам решает уйти жить в пустынное место вдали от мира, взращивая свой сад, становится ли его выбор и его жизнь предметом обсуждения, иронии и нашептывания? Не оскорбление ли говорить, что человек, который избрал монашество, является самообольщенным, душевнобольным или жертвой других людей? Поскольку монахи, по причине смирения не защищают сами себя, они продолжают становиться жертвами этих наговоров. Сейчас мы живем в такое время, когда даже животные и растения имеют права, и при этом отказываем образованному и совершеннолетнему человеку избрать свой путь в жизни?

— Считаете ли Вы, что это является лишением личной свободы?

— Конечно, это лишение личной свободы. Кто позволил другим людям сомневаться и лишать человека его выбора и свободы?

— Недавно митрополит Киккский сказал, что из молодых людей, которые приходят в монастырь, желая стать монахами, он принимает только тех, кто приходит с родителями и имеет от них полное согласие.

— Я уважаю митрополита Киккского, люблю и почитаю его, но не думаю, что нужно требовать от человека 25, 30, 35 лет приходить в монастырь в сопровождении родителей, имея от них согласие. Можно провести параллель с подобной ситуацией. Сюда в митрополию ежедневно приходит много молодежи, чтобы получить разрешение на брак. Следовало бы им говорить, что им нужно приводить с собой родителей, или спрашивать родителей, одобряют ли они брак, и только потом давать им разрешение?

Существует много случаев, когда родители приходят в митрополию и говорят мне, что не хотят, чтобы их сын женился на такой-то женщине, или чтобы дочь выходила замуж за такого-то человека либо потому что он негр, либо потому что он недостаточно благовоспитан и т.д. Но так нельзя. Не можешь отказать другому человеку в праве на вступление в брак, учитывая, конечно, что и закон предусматривает такое право. В конце-концов, если монах потерпит неудачу, эту неудачу потерпит лишь один человек. А если брак будет неудачным, будет разрушена вся семья, целый мир.

И поскольку в вопросе о браке Церковь не делает уступок и принимает закон о совершеннолетии, не требуя при этом родительского согласия, зачем этого требовать от монашества? Конечно, я абсолютно понимаю родителей, которые против этого. Но с другой стороны, мы не можем отнять у взрослого человека законное право, которое ему предоставляет государство – право обладать и распоряжаться своей свободой, право определять свой жизненный путь.

— Вы опытно пережили все духовные, душевные и телесные испытания, через которые проходит любой монах. Существует, однако, навязанное мнение, имеющее значительное количество сторонников, согласно которому многие монахи, хотя и не могут перенести тяжести монашеской жизни, остаются в монастырях, поскольку отчуждаются от своей мирской жизни, друзей, занятий, работ и т.д. и становятся совершенно зависимыми от своих духовников. В результате чего они дезориентируются и удаляются от настоящей цели монаха, которой является обожение через смирение. Как вы можете это прокомментировать?

— Единственное, что я могу об этом сказать – это, чтобы люди почаще ездили в монастыри. Поезжайте на Святую гору, в кипрские монастыри, и если вы удостоверитесь в том, что монахи дезориентированы и вынуждены жить там, я готов побеседовать об этом. Я столько лет прожил в монастырях, но не видел таких случаев. У нас были монахи, которые в какой-то момент прекращали свой монашеский путь и возвращались в мир, не испытывая никаких проблем.

Мы никогда никому не препятствовали уйти, если он этого хотел. Напротив, были случаи, когда мы побуждали людей оставить монашескую жизнь, когда удостоверялись в том, что они не могут стать монахами. Мы поощряли их возвращение в мир. Но ни один монах не оставался насильно в монастыре просто потому, что такого просто не может произойти.

Какой человек может вынужденно остаться в условиях такой суровой и изнурительной жизни? Монахи – свободные люди, и они свободно говорят со всеми. Никто никогда не запрещал им уходить, если они этого желали.

Но рассуждать о монахах, имея такое понимание вещей, неприемлемо. Речь ведь не идет об одном человеке или двух. Мы говорим о целых общинах, об образованных и духовно взрослых людях.

[1] Сигнальщик (греч. σηματωρός) – матрос или старшина на корабле или береговом посту, выполняющий обязанности по ведению наблюдения и передаче сигналов – прим. пер.

[2] Почти дословный перевод греческой пословицы. Ее русский аналог звучит примерно так «Мертвого льва и осел пинает» – прим. пер.

Источник: Romfea.gr, перепечатка интервью Михалиса Пападопулоса, опубликованного в газете «Симерини» от 19 октября 2008 года