Несмотря на удаленность и опасности пути, русские паломники тоже потянулись на Афон. Наиболее полные сведения летописи сохранили о преподобном Антонии Печерском, основателе русского иноческого жития. Он родился около 983 года в городке Любече, недалеко от Чернигова. Во святом крещении наречен был Антипою и с самых ранних лет стремился к уединенной молитвенной жизни. Когда же Антипа пришел в возраст, «Бог положил ему на ум желание странствовать, — говорит преподобный Нестор летописец, — и, странствуя, достиг он Царьграда, а затем и Святой Горы Афонской». Здесь до времени он не избирал себе пристанища, а, обходя многие чудные монастыри и другие обиталища Святой Горы, дивился жизни святых отцов, которые, будучи во плоти, возвышались над человеческою природою и уподоблялись Ангелам. В сердце Антипы еще больше возгорелась любовь ко Христу и желание принять иноческий образ. Игумен одной из святогорских обителей совершил над ним монашеский постриг и, духовным оком провидя будущее его назначение, нарек ему имя Антоний, в честь Антония Великого — отца всех иночествующих. Инок Антоний подвизался на месте своего пострижения, наставляясь в добродетели и радуя всех своими подвигами, особенно же преуспев в покорности и послушании.

Немалое время пробыл преподобный Антоний на Святой Горе, когда игумену его был глас свыше — отпустить преподобного на родину. И призвав его, игумен сказал: «Антоний! Иди обратно в русскую землю! Пусть там живущие через тебя утвердятся в вере христианской. Да будет с тобою благословение Святой Горы!» Прп. Антоний вернулся в Киев и стал обходить монастыри. Но ни одна обитель не была угодна преподобному для жительства, так как устроение в них было иного чина, чем на Святом Афоне. В окрестностях Киева, на крутом берегу Днепра прп. Антоний поселился в «малой пещерке», когда-то вырытой варягами-разбойниками, и проводил жизнь в великом воздержании и молитве. По летописи это было около 1012—1013 годов, во времена благоверного князя Владимира. По смерти князя Владимира власть в Киеве захватил Святополк, убивший братьев своих Бориса и Глеба. Проведав о таком злодеянии, преподобный Антоний удалился на Святую Гору, где пробыл около десяти лет с 1017 по 1027 год.

За это время земля русская пришла в умиротворение, в Киеве стал княжить благочестивый князь Ярослав Мудрый. И вновь игумену на Святой Горе было видение, в котором Господь повелел послать Антония в русскую землю, ибо должно было ему стать там отцом и наставником многих черноризцев. Приняв вторичное благословение, прп. Антоний вернулся в Киев и избрал для себя прежнюю пещеру Иларионову на холме близ села Берестова. Продолжая подвиг строгой жизни, он со слезами молился Богу: «Господи! Да будет на месте сем благословение Святой Горы Афонской: молитвою отца моего духовного, который постриг меня, утверди меня здесь!» Со временем по молитвам преподобного собралась в месте сем монашеская братия и устроился монастырь Печерский с церковью Успения Пресвятой Богородицы. А сам прп. Антоний Печерский прославлен был по всей русской земле как начальник русского монашества.

По Афонскому преданию, преподобный Антоний долгие годы подвизался в пещере близ монастыря Есфигмен и был пострижен в иноки игуменом Феоктистом.

Пещеру его можно видеть и ныне. Память преподобного Антония Печерского торжественно празднуется в обители Есфигменской 10 июля.

НАГОРНЫЙ РУСИК

В конце XII века из первоначального своего поселения — монастыря Богородицы Ксилургу — русская монашеская братия переходит на новое место, в обитель святого великомученика Пантелеймона, расположенную по другую сторону Афонского хребта, посередине его восточного склона в небольшой плодородной долине. Русский путешественник начала XVIII века Василий Барский-Григорович дает такое описание: «Монастырь сей отстоит от Ксенофа тремя часы хождения, от моря же — часом единым, от Карей же и Протата — двумя часы. Обретается же в поле горы сиесть между высотою и берегом моря... создан есть на месте равном, и здравом, и веселом, и зело уединенном и безмолвном, при сеножатех и водах изобильных, иже точатся в монастырь издалеча желобами деревянными...» Монастырь вмч. Пантелеймона, уступленный русским в конце XII века, основан гораздо ранее, предположительно в Х веке. К середине XI века обитель достигла своего расцвета и «была многолюдна и имела первенство между второстепенными обителями, как по обширности, так и по блеску». Но к концу XII века пришла в упадок: «ныне почитается невидною и всеми признается и почитается совсем не существующею от малочисленности монахов, от недостатка продовольствия и от распадения ее стен и жилища». Судя по дополнительному названию, «обитель фессалоникийца» (так она обозначена в акте 1169 года) была основана или населена славянами, выходцами из Македонии и, возможно, имела связь с Солунским монастырем вмч. Пантелеймона. Вероятно, это и побудило передать ее для восстановления соплеменникам-славянам.

Факт передачи русским инокам новой обители известен нам во всех подробностях, благодаря акту 1169 года, который обстоятельно излагает причины, цель и порядок передачи опытному в деле игумену пустующей обители. В Свято-Пантелеимоновом монастыре хранится драгоценный манускрипт, писанный на пергаменте (размером 138х41 см), скрепленный подписью Иоанна, Прота Святой Горы, и игуменов двадцати основных монастырей. Из сего документа видно, что 15 августа 1169 года в день Успения Пресвятой Богородицы — главного престольного праздника в Карее — честной монах Лаврентий, игумен монастыря Ксилур-гу, обратился к собранию старцев с просьбою дать ему одну из обителей «ради ее устроения и пользы». Совет старцев «по долгом рассмотрении и сообща рассуждении» нашел пригодной для отдачи обитель Фессалоникийца «с принадлежащими ей на Кареях келлиями, и всем ее объемом и обдержанием, и со всеми ее правами и преимуществами, полями и прочими движимостями и недвижимостями, чтобы они имели ее и распоряжались ею во все последующие непрерывные времена самоправно и властно, сделали ее истинным монастырем и поступали с нею так, как законы и божественные и священные правила заповедают поступать людям, управляющим делами».

Первые годы своего пребывания в монастыре вмч, Пантелеймона русские иноки должны были посвятить восстановлению обители. Вероятно, средства для обустройства на новом месте, как и все афонские монастыри, они получали из своего отечества. Однако вскоре помощь из Руси иссякла, ввиду бедственных событий — удельных княжеских междоусобиц и последовавшего за ними монгольского ига 1238—1480 годов. Русская афонская община вынуждена была искать себе поддержки у своих единоплеменников — южных славян, о чем красноречиво свидетельствует жизнеописание свт. Саввы Сербского. В нем говорится, что к великому жупану Стефану Немани прибыли иноки со Святой Горы, дабы «принять от него необходимое в их бедности вспоможение». Среди них был один русин. Пленившись его сказаниями о Святой Горе, юный царевич Растко тайно отправился в обитель вмч. Пантелеймона. И там по горячему желанию своему и с благословения игумена, затворившись со старцем в маленьком храме св. Иоанна Предтечи на монастырском пирге, принял постриг в великий ангельский образ с именем Саввы. Посланные же от отца его в это самое время искали юношу, дабы вернуть его в родительский дом. Но свт. Савва появился в окне гпирга, облаченный уже в монашеские ризы, а свои царские одежды сбросил с башни вниз. Описываемые события относятся примерно к 1186 году. Однако вскоре, по воле Прота Святой Горы, свт. Савва перешел в Ватопед, ради того что иноку царского рода негоже пребывать во второстепенной обители. А позже вместе с отцом своим, также принявшим монашество с именем Симеона, основал сербский монастырь Хиландар. О тесной связи между русскими и сербскими иноками говорит история хиландарского игумена Даниила. В самом начале XIV века, во время осады Хиландара каталонцами, Даниил уходит в Русик к духовному отцу своему, искать у него помощи и спасения.

На протяжении XII—XV веков сербские правители сделались ктиторами русской обители, что и дало возможность дождаться того времени, когда сами русские цари смогли принять заботы о ней после свержения монгольского ига.

Щедрое покровительство монастырю вмч. Пантелеймона, как и другим славянским обителям Святой Горы, оказывал сербский царь Стефан Душан Сильный. В знак особого благоволения в 1347 году им была прислана в дар честная глава святого великомученика Христова Пантелеймона. А с нею царский хрисовул, по которому назначалось «честной обители Россов» несколько сел с церквями и полей, ввиду «от Руси Бесконечного оставления». На богатые пожертвования благочестивого царя Стефана и супруги его Елены игумен Исаия «воздвиг прекрасную церковь, трапезарню, дохиарню и прочее необходимое для монастыря на утешение монахам». Середина XIV века — период наибольшего благополучия Старого Руси-ка, однако игумены и большинство братства русской обители происходили в это время из сербов. Перевес славяно-сербской национальности заметен в это время и в других монастырях Святой Горы. Последующие сербские правители оставались благодетелями трех главных славянских обителей: Хиландара, Русика и монастыря святого Павла вплоть до 1459 года, когда под властью турок оказались не только Афонский полуостров и Сербия, но почти вся территория бывшей Византийской империи.

В XV веке начинают оживляться связи Руси с Афоном, духовную жизнь которого в это время направляли святые Григорий Палама и Григорий Синаит, возглавлявшие течение исихастов. Святую Гору посещали преподобный Нил Сорский с учеником своим Иннокентием, иеродиакон Троице-Сергиевой Лавры Зосима, старец Митрофан Бывальцев и другие русские паломники. В это же время игумен Николо-Угрешский Иоанн занимался на Афоне списыванием славянских рукописей для пополнения своей библиотеки. В самом начале XVI века устанавливаются постоянные отношения русской обители со своим отечеством. В 1509 году от великого князя Василия III монастырю дана жалованная грамота, дозволяющая раз в четыре года присылать старцев для сбора милостыни. Этим правом монастырь усердно пользовался вплоть до конца XVII века — имена афонских просителей из Русика и Хиландара, Ставроникиты, Лавры св. Афанасия часто встречаются в «статейных списках» посольского приказа. Щедрые вклады получала русская обитель при Иоанне Грозном и сыне его Федоре Иоанновиче как от самих государей, так и от митрополитов. В это время Русик потерял многие из своих земельных владений. Игумен Павел так описывает положение: «Ныне монастырь Святого Пантелеймона имеет на себе много долга, святое же царство твое далеко, а мы здесь — в турецких руках, многие от них насилия терпим, и помощника у нас нет... Великий Государь, созижди другую половину ограды и келий для иноков, дабы не опустело твое богомолье при твоем царстве». Через «царских людей» неоднократно посылалась огромная по тем временам милостыня в 200 и 500 рублей, ризы и церковные сосуды на поминовение здравствовавших и усопших членов царской семьи.

В начале XVII века погрузившееся в Смуту русское государство утратило всякие связи с Афоном. Свято-Пантелеимонов монастырь вновь вошел в долги и стал клониться к упадку:

«впал в убыток и в долг, заложил ризы церковные и монастырские и иное строение недвижимое... от великого долга и самих их посажали в темницы и там зле погибают...» По окончании Смутного времени благочестивые государи дома Романовых, заботившиеся о восстановлении святых обителей на Руси, немало жертвовали и на нужды афонского Свято-Пантелеимонова монастыря. В 1648 году в Москву была доставлена копия чудотворной Иверской иконы Божией Матери, помещенная в часовне при Воскресенских воротах Китай-города. В самом Китай-городе монастырь Николы Старого передавался как подворье Иверскому Афонскому монастырю. Служба на греческом языке велась здесь не один век, здесь же находили приют прибывавшие в Россию за милостыней святогорцы. Но собираемой милостыни и царских даров «деньгами и рухлядью» все равно не хватало для содержания братии и уплаты налогов турецкому правительству, под властью которого оказался Афон с конца XVI века. Несмотря на материальное оскудение, духовный авторитет русских святогорцев оставался неизменным. С Афона проникали на Русь памятники славянской церковной письменности: сказания о святых подвижниках, описания путешествий по святым местам, переводы святоотеческой литературы. Афонские иноки участвовали в переводе и исправлении церковных книг при патриархе Никоне. Помогали посланному им старцу Арсению Суханову в приобретении греческих и славянских рукописей. Большое значение сочинения афонских иноков имели в борьбе против унии в XVI—XVIII веках.

В царствование Петра I отношения Свято-Пантелеимонова монастыря с Россией практически пресеклись, по причине русско-турецкой войны 1686—1696 годов и перемены гражданских законов, не разрешавших «русским самоизвольно выходить за границу». В XVI веке в Русике подвизалось около 150 иноков, к 1726 году насельников оставалось всего четверо: двое русских и два болгарина. В 1737 году опустевшая обитель перешла во владение греков. В это время ктиторами монастыря стали богатые молдавские господари, состоявшие на службе у турецкого правительства. Но и греки оставались здесь недолго. Около 1770 года братия окончательно покинула Нагорный Русик и ради удобства переселилась в маленький прибрежный монастырек, входивший во владения русской обители.

К 40—50 годам XIX века, судя по заметкам афонского схимонаха Сергия и русского путешественника А. Н. Муравьева, оставленный монастырь являл собою «покоящиеся во прахе» живописные развалины, увитые плющом. Из построек сохранилась южная часть стены, включающая высокую башню, с маленькой церковью св. Иоанна Предтечи, той самой, где принял постриг свт. Савва, спасался от каталонцев хиландарский игумен Даниил. И недалеко от нее — малая церковь Успения Божией Матери, «грозящая падением». Соборный храм великомученика Пантелеймона был разобран до основания.

Возобновление древней русской обители нагорного Русика произошло по благословению посетившего Афон епископа полтавского Александра. 25 июля 1868 года владыка Александр с архимандритом Свято-Пантелеимонова монастыря о. Макарием совершил соборное водоосвящение и закладку нового корпуса с храмом свт. Саввы. При расчистке развалин были обретены две писанные на каменных плитах иконы. На одной из них изображен евангелист Лука, подносящий Божией Матери написанную им честную Ее икону. На другой — икона великомученика Пантелеймона. Но вместо ковчежца в левой руке святой держал свиток со словами: «Друзья мои! Потщитеся, и не вотще будет труд ваш»,— словно сам св. великомученик побуждал к восстановлению своей опустевшей обители. Вскоре, направляемые Промыслом Божиим, появились и благотворители. На средства С. Н. Кошкина, купца из Ростова-на-Дону, и монахини Борисовской пустыни Мариониллы, в миру рязанской помещицы Анны Ролгиной, в 1871 году был отстроен большой братский корпус келий с храмом свт. Саввы Сербского. Алтарь нового храма охватывал то место, где находилась прежде древняя церковь св. Иоанна Предтечи. 3 июня 1871 года вместе с освящением храма свт. Саввы был заново заложен обширный соборный храм св. великомученика Пантелеймона. Знаменательно, что еще до начала постройки насельники близлежащих келий слышали звон и пение, а иногда видели огонь, возвышающийся к небесам. Возводился храм из тесаного афонского мрамора дарами липецкого купца Игнатия Ивановича Окорокова, скончавшегося в Русике схимником Илией в 1878 году. Строительство остановилось на долгое время и завершилось к 1920 году, когда храм освятил митрополит Антоний Храповицкий, находившийся в это время на Афоне. Шатровая колоколенка храма видна издалека и придает пейзажу русское очарование.

За чертой древнего монастыря в 1880—1883 годах был возведен храм в честь иконы Божией Матери Почаевской. Средства на строительство пожертвовал схимонах Киприан Бирюков, получивший исцеление по молитве к этому чудотворному образу, еще до своего пострига в монашество.

В конце XIX века в Старом Русике проживало по особому постному уставу около двадцати монахов. XX век принес возрожденному монастырю, как и всем русским обителям на Афоне, новые испытания. С кончиной последних иноков обитель какое-то время пустовала, кел-лии и храмы ветшали. В наши дни Старый Нагорный Русик вновь обновляется. Параклис свт. Саввы Сербского отремонтирован на средства Хиландарского архимандрита Паисия. Пока служба происходит в нем только раз в году 14 января — в день памяти святителя. К братскому корпусу примыкают еще два параклиса, устроенных в XIX веке заботами разных благотворителей. Первый — во имя Сорока двух мучеников, в Аммории пострадавших (освящен в 1872 году). И второй — во имя святых мучениц Варвары, Екатерины, Параскевы (освящен в 1878 году). Оба параклиса недавно восстановлены, по праздникам в них происходит Литургия, Последние десять лет Старый Нагорный Русик имеет одного постоянного насельника — монаха Иону. От игумена Свято-Пантелеимонова монастыря он имеет единственное послушание — постоянное чтение Псалтири.